Авторизация на сайте
Прохоров Алексей Дмитриевич
Сержант.
Мой дед родился в 1910 году.
До войны работал шофёром, успел построить дом и сад посадить. Принимал участие в советско-финской войне.
Летом 1941 года Алексея Дмитриевича призвали на фронт, буквально через месяц-другой после рождения сына Льва. Когда фронт отошёл дальше к Москве, семья оказалась на несколько месяцев на оккупированной фашистами территории. Мама вспоминала об этом периоде, как о самом ужасном времени: немцы сильно бомбили город с воздуха. Бабушка вырыла окоп в огороде и во время бомбёжек они там пытались укрыться. Когда немцы вошли в город, танки проехали по улице Комсомольской и обстреляли каждый дом. Все дома были в той или иной степени повреждены. Сестру Алексея Дмитриевича немцы изнасиловали, а она была на тот момент по возрасту школьница… Ещё более младших сестрёнок хотели застрелить, потому что дети им показались чересчур темноволосыми, кареглазыми и похожими на евреев… Их мать плакала и хваталась руками за автоматы немцев, упросила не убивать детей.
Рассказы моего отца о времени оккупации фашистами отличаются коренными образом (папа родился на Украине). Он рассказывал, что к ним немцы вошли без выстрелов, в хорошем настроении – как рачительные и бережливые хозяева, настроенные на сотрудничество с местным населением. Возможно, это был результат договора о сотрудничестве Украины с гитлеровскими войсками.
Мама мне рассказывала, что дедушка был водителем на фронте. В начале Великой Отечественной войны Алексей Дмитриевич по замёрзшему Ладожскому озеру возил продукты в блокадный Ленинград. Воевал в составе 2-го Украинского фронта в звании сержанта. Водил «Катюшу» – реактивный миномётный комплекс БМ-13.
Когда немцев отбросили от Москвы и фронт прошёл через Малоярославец в обратном направлении, Алексей Дмитриевич смог увидеть семью ещё раз. Тогда он рассказал, что в этой неразберихе отступления успел побывать в плену, но сбежал из плена к своим и продолжил воевать.
После освобождения Краснодона в 1943 году, участвовал в подъёме тел молодогвардейцев, зверски замученных фашистами, из шурфа шахты № 5.
Мама рассказывала, что для того, чтобы дать понять, где они сейчас находятся на фронте, Алексей Дмитриевич в начале письма каждую строчку начинал с определённой буквы, чтобы получилось название ближайшего населённого пункта. Иногда выходили немного бессмысленные фразы, но по первым буквам первых строчек можно было узнать больше, чем разрешалось цензурой.
Семья получила похоронку в начале 1945 года. В доме стояла новогодняя ёлка, под которой теперь уже вдова (в 34 года!) Евдокия собрала своих деток и, держа в руке похоронное извещение, обняла всех и заплакала. Больше она не вышла замуж. Мама рассказывала, что в её памяти с дедушкиной гибелью связана мистическая история. Дело в том, что прабабушка моей мамы – бабушка Алексея Дмитриевича – очень его любила, называла Лёнюшка-голубок. Она часто говорила, что Алексей обязательно вернётся с войны, что его ни за что не убьют пока она жива. Она умерла во время войны, старенькая была уже. А следом за ней и Алексея не стало.
- Алексей Прохоров
- 17 июля 2020 года, в 13:10
