Авторизация на сайте
Лазарев Иван Леонтьевич
Родился в 1907 году на севере Татарии.
В 1928 году после пожара, в котором сгорела вся его деревня, он поступил работать на Ижевский оружейный завод. Начинал рядовым рабочим и дорос до управленца среднего звена: стал заместителем начальника отдела. На работе его очень ценили, таких называли «ударниками труда». Он получал премии, а в 1939 году вступил в партию.
Дед Иван в годы войны был работником единственного оружейного завода, который производил винтовки, авиапушки и противотанковые ружья для Красной армии (Тула была прифронтовым осаждённым городом). У него была «бронь». Однако технического образования у деда не было, он даже среднюю школу не закончил. А в условиях войны, когда завод многократно наращивал выпуск оружия и расширял номенклатуру изделий, управленцу без образования пришлось очень туго. Моя мама говорила, что Иван Леонтьевич что-то упустил по работе, и его за это внесли в список на мобилизацию. На фронт он попал в 1942 году. Не рядовым солдатом, конечно, а старшим политруком, а после — лейтенантом, замполитом роты.
В сентябре 1942 года он служил сначала политруком роты на Сталинградском фронте, где была «нормальная» война — окопы блиндажи, землянки... Там он был легко ранен и после излечения в январе 1943 года попал на Калининский фронт. Здесь они по нескольку дней лежали в снегу, и сделать окопы или блиндажи под огнём противника не было возможности. Пищу тоже удавалось поднести лишь раз в несколько дней. И, в основном, держались тем, что наливали в котелок спирта и сыпали снег. Спирт топил снег, сам при поглощении воды немного разогревался, и туда макали сухари. Спирт подтаскивали на передовую ночью, ползком, большой канистрой на несколько дней. И было его много — на списочный состав роты, хотя кто-то уже выбыл убитым или раненым. Поэтому и пили без ограничений, от души.
10 февраля 1943 года в одной из атак рота поднялась недружно, нарвалась на пулемётный огонь, командира убило, и солдаты залегли. Кричать «За Родину, за Сталина» — это на митинге хорошо. А кто в бою услышит? Там стрельба со всех сторон. Замполит Лазарев бил солдат по каскам и по спине рукояткой пистолета: «Вставай... зубы выбью... мать перетак». Остатки роты поднялись по команде и единым броском, по глубокому снегу, добежали до пулемёта, подавили его и взяли рубеж, как приказано было.
Он это видел, но со всеми бежать не мог. Ему с того пулемёта досталась пуля: разорвало бедро до колена, и он упал в снег. Рота ушла вперёд, там сделали перекличку живым, и среди раненых его не нашли. Потому он вместе с командиром попал в список убитых офицеров.
Подобрали его «трофейщики» — солдаты команды по сбору оружия после боя: видят пистолет в снегу — потянули, а он на шнуре, а там лейтенант, стонет — знать, живой. Понесли в медсанбат. Там забинтовали и в тыл, таскали в санитарных поездах туда-сюда. Через месяц только он смог написать домой, сообщив адрес своего госпиталя. А домой раньше письма пришла «похоронка».
Бывший старший политрук Лазарев лечился в эвакогоспитале № 2833 более полугода (с февраля по июль 1943 года). Рана его не заживала и гноилась (бабушка говорила, что та пуля была отравленная). Доктора предложили ампутацию ноги. Он отказался, его комиссовали и с третьей группой инвалидности отправили домой.
Постепенно, благодаря тщательному уходу и стерильному бинтованию, рана Ивана Леонтьевича стала очищаться. Он начал потихоньку с костылём выходить из дома, навещал старых друзей. Через год, в сентябре 1944 года, он вышел на заводскую работу, став заместителем начальника отдела кадров.
После рана его совсем затянулась, оставив на бедре красный шрам, широкий, как генеральский лампас. Иван Леонтьевич совсем отбросил костыль и даже смог станцевать на празднике Победы! По словам бабушки, «как пушок летал».
А орден Отечественной войны II степени нашёл его только в 1948 году, когда льготы для орденоносцев отменили...
- Алексей Коробейников
- 14 апреля 2020 года, в 16:24
